На тетеревином току.

Галкин Николай: 11:13 / 13.07.2016

  Тетеревиный ток искать не трудно: он сам себя выдает, оповещая округу своим бормотанием. У нас в Карелии тетеревов можно услышать прямо с крыльца родного дома. В тихую и ясную погоду их слышно за несколько километров так, что при желании с утра пораньше можно выдвинуться на поиски токовища. Косачи, если их не сильно беспокоят, токуют в одних и тех же местах из года в год. И если каждому охотнику охотиться разумно и бережливо, то ток будет жить постоянно. Сильно на эту птицу влияет наш резко изменчивый климат, много молодняка погибает, не встав на крыло, а также различные пернатые хищники и нерадивые охотники. 
   Первый раз на ток меня взял мой отец, когда мне исполнилось десять лет. С тех пор охота стала одним из самых любимых занятий по жизни. Отец сумел правильно поставить на путь правильной охоты. Я полюбил природу и охоту. Перед первым выходом в тайгу я с огромным интересом листал старые журналы " Охота и охотничье хозяйство", а теперь сам выписываю и с удовольствием читаю. Наставления отца и литература сделали свое дело - у молодого охотника родилась и закрепилась по жизни совесть. Без нее родимой охотника не получится.
   Тетеревиный ток - это настоящий спектакль, театральное действо. И сама охота - одна из самых зрелищных. Как – будто,  подглядываешь за происходящим таинством, и об этом никто не догадывается. И ты сам растворяешься, сливаешься в единое целое с природой.  И даже участвуешь в токовании сам, подманивая, подзадоривая красавцев чернышей. И кажется, что в сказке побывал на мгновения.

Комментировать

Годы шли, охоты и пристрастия менялись, но на тетеревиный ток хоть разок за весну стараешься выбраться. Правда за последние годы тока стали заметно слабее и не такие азартные как в былые времена. И охотник, к сожалению, изменился: обленился, про совесть позабыл, да и книжки перестал читать. А ведь тетеревиный ток  - это русская традиционная охота, которая включает в себя: ночь у костра в предвкушении рассвета, байки, если не один, ночные и предрассветные звуки леса, от которых все внутри замирает, встреча рассвета в шалаше, и конечно же само зрелище и кульминация охоты - выстрел и трофей.  Плюс перед всем этим нужно еще и до тока добраться, смастерить или подновить скрадок, а какой же тяжелый рюкзак тянешь за плечами. Майские ночи и утренники еще холодные и теплых вещей с собой берешь побольше, продукты и прочие необходимые вещи. А самое главное - это предвкушение, ожидание охоты. К сожалению, теперь эта охота выглядит проще и легче, и охотой ее сложно назвать. Тетерев, как и другая боровая дичь, очень строг и осторожен, но вот техники он не боится, вот и  расплачивается своей жизнью. Многие этим пользуются, уничтожая все подчистую.

  Разгар тетеревиных токов в Карелии приходится на двадцатые числа апреля, но сама охота в это время еще закрыта.
Дождавшись, с волнующим трепетом в груди, собираю рюкзак и отправляюсь в сторону заветного токовища. Сам ток находится на скалке, а вокруг сосняк молодой, слева подальше  моховое болото вдоль и поперек изрезанное канавами, а за молодым соснячком тянется могучий елово-сосновый бор. Шалаш я еще с отцом строил, теперь только подновляю по весне. Тетерева и куропатки жили в тех местах всегда, но после того, как нарыли канав и провели обработку химикатами, все погибло и очень долго восстанавливалось. Тетерев оказался более приспособленным, а вот куропатка здесь теперь редка.
Путь мой лежал по грунтовкам, по канавам, немного болотами. В ту весну снег растаял не полностью, на дорогах середина была в снегу и только кромки слегка оттаяли, а по канавам в осинниках и березняках совсем зима. В первую очередь оттаяли  боровины в сосняках- беломошниках и кочки на болотах. Так, что путь до тока был не из легких. Словно не идешь, а ползешь с частыми перекурами. На солнце снег становился воздушными и не держал моего веса, но каждый шаг приближал меня к заветному, манящему месту. Нужно было прийти к вечеру, чтобы отдохнуть и просушиться, а потом юркнуть в шалаш. Добравшись до места, и разведя охотничий костерок, до меня донеслось тетеревиное бормотание, оно исходило со стороны токовища. Косачи слетались на вечернее токование, чтобы сделать на миг небольшой перерыв и еще в темноте, часиков с 2-3 снова разгореться, бормоча на всю округу. Уставший, пропотевший с ног до головы я с великим удовольствием наслаждался ароматным чайком, вкус которого не передать словами, и даже в тот момент совсем не хотелось кушать. Всю мучительную дорогу была одна мысль - скорей бы присесть и чайку напиться вдоволь, термоса в то время у меня не было. А то, что тетерева запели с вечера, вселяло надежду на хороший утренний ток. Теперь кайфуем от предвкушения охоты и слушаем звуки весенней тайги у костерка в полном одиночестве. Когда один в ожидании, то время тянется долго,  будто мгновение остановилось. Птичий гомон не прекращался даже, когда полностью стемнело. Свист крыльев утиных стай еще больше раззадоривал душу, нагонял азарту. Но как не крути майская ночь проходит и нужно выдвигаться к шалашу.

В два часа ночи я уже лежал на свежем еловом лапнике, закрыв глаза, и навострив слух. На востоке, над краем леса, расплылась светло - дымчатая мгла, в ней поблекли и растворились звезды. У горизонта появилась еле заметная розовая полоска. С минуты на минуту должно все начаться. Где-то в болоте прокрякала крякуха и шлепнулась в ближайшую от шалаша канавку, а чирки-свистунки пролетели над самим шалашом, едва не задев его крыльями. Вот и вальдшнеп протянул неподалеку, а значит, сейчас все начнет просыпаться.
Не прошло и двух минут, как вдруг громко, волнующе близко прозвучало: "Чуф-ш-ш-и ". Несколько минут стояла тишина, а потом что-то с шумом упало на землю возле шалаша. Прилетел токовик-косач. Теперь мне необходимо выдержать полную тишину и неподвижность, не выдать своего присутствия. А токовик сидит и слушает , проверяет все ли хорошо на его току. Сердце забилось в груди, пульс участился, даже дышать стало трудно от переполняющего грудь волнения. Слегка потряхивает, словно все в первый раз, только бы не подшуметь. И вот токовик призывно "чуффыкнул", и как по команде, один за одним, к шалашу стали подлетать тетерева. Еще темновато, не разглядеть где кто, а ток уже загудел. А я посреди этого концерта сижу и наслаждаюсь.

Рассветает быстро, теперь отчетливо видны белые подхвостья красавцев-чернышей. Хлопанье крыльев, отрыв и падение о землю, а слева пара драчунов вцепившись друг в друга, бьются за свой пятачок. Тетерева сидят со всех сторон от шалаша, молодых в центр не пускают, они по сторонам сидят. Позже подлетели курочки-тетерки, бегают по току и кавалеров выглядывают. С прилетом тетерок ток разгорелся с силой. Соперники сходятся, только перья летят, щиплют друг друга за брови. Счастье и большая удача попасть в самый разгар, а часто бывает, придешь, а они все не слетаются, драк нет, поют не азартно и не долго. Весь вымерзнешь и без трофея домой поползешь уставший. Насладившись концертом, взял в руки ружье, сел поудобней,  и выбрав цель нажал на курок. Эхо выстрела пронеслось над тайгой и утихло где-то в дальнем краю болота, а тетерев остался лежать на скалке. Остальные вмиг  разлетелись и расселись подальше от шалаша. А самые азартные, перелетев, продолжили токовать на соснах. Выходить в этот момент нельзя, чтобы не засветить шалаш и не показаться им на глаза, но и за битым тетеревом нужен глаз да глаз.
Не прошло и пяти минут, как косачи снова стали слетаться на токовище и затоковали, словно и не было ничего. Всего тетеревов было 12 штук и тетерок около 10. После восьми утра тетерки с косачами стали покидать токовище и улетать для уединения. Выбрав косачика помоложе,  нажал на курок, но слабовато досталось ему, тогда пришлось добавить вторым выстрелом. Подранков оставлять не допустимо - это долг каждого охотника. После выстрелов все разлетелись и больше не прилетели. За это время ноги успели затечь и подмерзнуть на холодной скале. Я вылез из шалаша, размялся и пошел собирать добычу. Солнце стало припекать, а впереди еще дальняя дорога к дому. Конечно же, удачная охота и прекрасное утро придавало сил, но недосыпание брало свое. Приходилось чаще переводить дух, лежа на уже пригретой солнышком земле. А придя домой, моментом разморило, и во сне я снова оказался в шалаше, на тетеревином току.